АБ: Самый идеальный пример личности.
АМП: Гобсек и Рафаэль де Волианте из «Шагреневой кожи». Это очень интересно. Все-таки, русские писатели все это прочли насквозь. У них уже идея была гораздо яснее. И вот у Льва Николаевича не получилось. Ни один человек. Ни один из многочисленных основных и второстепенных героев «Войны и мира». Замечательные люди, храбрые, умные! Но даже удивительный, благородный Пьер Безухов не дотягивает до личности.
Удар совершил один русский писатель, я говорю до «Очарованного странника». Пришел полусумасшедший Федор Михайлович и написал роман. Кстати, роман совершенно гениальный ..
СГ: «Идиот»?
АМП: Да. Вот Лев Николаевич Мышкин с какой стороны не берите – личность полная.
НТ: Есть одно соображение, которое возникло, буквально, только что. Соображение такое – все мы говорим про личность как про того, кто в рассказе поступает не так как другие.
АМП: Не просто не так, он это ОСОЗНАЕТ!
НТ: Осознавая. Не так, а как – возникает следующий вопрос. Ощущение, что личность выходит тогда, когда неизвестно как. В том числе, и про спящий нрз …
АМП: Совершенно верно. Начинается все в романе с гениального разговора в вагоне – помните, да? А как? Так, собственно, когда этот шизофреник на него насел – Рогожин.
АБ: Симпатичный человек.
КК: Но параноик. У него одна фаза, а не две.
АМП: Симпатяга, но параноик. Когда он на него насел – а как? И вдруг – князь Мышкин начинает выдавать такое. Кстати, заметьте, в мировой литературе больше такого романа нет, и думаю, что не будет. Ведь, черт его знает! Его спрашивают об одном, отвечает он о другом – но он всегда говорит и спрашивает так, как он хочет. Заметьте, с кем бы он ни говорил – с генералом, с генеральшей, с Рогожиным, с истерической Настасьей Филипповной – он говорит только как хочет. А как? Тут я отвечаю на этот вопрос – вдруг, оказывается, что для него существует новая категория, которая ни для одного из окружавших его людей, включая, может быть, до того времени и самого Федора Михайловича, никогда не была в их сознании. Категория, которая, запомните, черт меня подери, - СМЫСЛ! Сказал ты ему, пошел к нему, деньги взял, деньги дал. Все нормально, только глянь – а в чем смысл? «Какой смысл! Мне деньги нужны, а не смысл!» «Мне эта дама нужна, а не смысл!». И вдруг, оказывается, что появился человек, личность, которая к тому же еще была смысловик! Ему, видите ли, смысл был нужен. И что оказалось? Это идеальный пример! Вдруг все вокруг него стало изменяться. Все стали говорить. … Вы можете считать – подделываться – нет! При нем уже нельзя было говорить, как они говорили раньше.
Но ему, конечно, повезло в одном отношении – в отношении этой семьи. Генерал Епанчин и генеральша, и девочки две, третья уже, конечно, дернутая, оказались нормальными людьми, с которыми можно было говорить. А все вокруг абсолютные кретины! Они попадая в поле личности, вдруг начинают перестраиваться. Почему? Потому что личность начинает сообщать смыслы! А что значит сообщение смыслов? Мы сами НЕ ЗНАЕМ смыслов того, что мы делаем. Почему? Потому что мы, прежде всего, безумно невнимательны к тому, что сами говорим и к тому, что нам говорят. Не слушаем, не слышим, заняты другим. Все время ЗАНЯТЫ и все больше и больше. Нашими мыслями, нашими намерениями, словами других людей, мыслями других людей – того, что думают о нас, того, кто и что думает о них. И постепенно становимся от этого умственными кретинами.
Хочу привести два примера, два отзвука на «Идиота» со стороны. Как замечательно писал один американец: « Я точно знаю, что по Достоевскому во всем Петербургском обществе был один нормально мыслящий человек – князь Мышкин, а все остальные: дураки и идиоты». Это американский отзыв. Он умер году, я думаю, в 1920, давным-давно. Это неважно, конечно, он прочел в кретинском переводе. Но это неважно. Духовный удар такой книги настолько сильный, что никакая бездарность переводчиков не сможет ему помешать.
Второй пример – мой любимый. Был произведен статистический опрос в Синте. Это провинция Пакистана, до этого она была провинцией Индии – самая отсталая, где люди живут почти точно так же, как они жили 150 и 200 лет назад. Горная, с феодальными пережитками. Но, как всегда, в таких местах, есть своя кучка интеллигентов, и есть синтская литература на языке синди. Прекрасный язык, родственный хинди. Там был произведен опрос – какие книги жители Синта. … Вы не можете себе представить этих людей, я могу – я с ним общался. По сравнению с ними какие-нибудь вшивые чеченцы это парижане.
КК: А нанайцы?
АМП: Нанайцы еще живут в палеолите. Стали собирать у всего читающего населения. Это книги на синтском языке, которые переведены с хинди. Учитывайте, что на хинди они были переведены с английского. Был составлен список из 19 произведений. Вы знаете, за какую книгу проголосовали синтцы как за первую, объявив ее уникальной и самой великой в истории человечества? «Гамлет, принц датский». Шекспира. А на втором месте – «Идиот» Достоевского. Почему? Помню, какое удовольствие я получил, когда стал собирать все данные по их ответам. «Он же писал про нашего князя Махмута. Совершенно точно списал. Его знали все в округе. Наверно, Достоевский заехал во время своих путешествий в Синт и узнал все про Махмута»
Смех.
АМП: «Совершенно точно – списал. И баба у него была такая же сумасшедшая как Настасья Филипповна. А Рогожин это этот бандит из племени Тубо, который у нас чаем торговал». О чем это говорит? О том, что Достоевский просто гений? Почему? Он как Шекспир придумал Гамлета, несмотря на все предшествующие тексты. Мы с Андреем считаем, что первый роман в европейской литературной традиции это, конечно, «Принц датский», хотя это пьеса, но это роман на самом деле.
